YogaParking.ru

Виктор Степанов

Константин Шадрин: «Из монастыря я вернулся с миссией – нести людям знание»

Константин Шадрин в стремлении помогать людям получил образование и стал врачом. Но не найдя в профессии возможности помогать по-настоящему, ушел в шаолиньский монастырь. Через 2 года он вернулся, чтобы нести людям знания, которые могут по-настоящему изменить их жизнь. Сейчас Константин открывает собственную школу астрологии взаимоотношений. О жизни в монастыре, о миссии и предназначении и многом другом Константин рассказал Yogaparking.ru в интервью.

– Все-таки медицина – это наука. Особенно в том виде, в каком ее принято преподавать у нас в России и на Западе вообще. Константин, скажите, как врач по образованию вообще может стать астрологом?

– Врач – это, прежде всего, целитель, человек, который хочет помочь. А я всегда хотел помогать людям. Когда кто-то приходил ко мне на прием, я всегда говорил, что нельзя надеяться на таблетки, нужно заниматься духовным развитием, нужно развивать свое тело, свой дух. Но люди отказывались это понимать, они упорно требовали таблеток, исцеления без всяческих усилий. И мне было тяжело – я не находил себя в этом.

Мои родители были очень духовные люди, мама постоянно ходила в церковь, в доме разговаривали о Боге. Поэтому к духовному развитию я стремился всегда. Какое-то время пытался совмещать работу и развитие, но потом бросил все это и начал заниматься вопросами оздоровления – организовывал семинары, поездки, старался донести до людей информацию о том, как сделать свое тело и дух здоровыми.

– Было что-то такое, что подтолкнуло вас бросить практику и кардинально изменить собственную жизнь?

– Да, можно сказать, что было. Я всегда обладал особенной способностью – предчувствовать что-то плохое. Если скоро должна была случиться (не важно – со мной или с кем-то другим) неприятность, какая-то беда, то я чувствовал это заранее. Сначала для меня это было как проклятье – знать, что что-то произойдет, но не иметь представления что, быть не в силах как-то на это повлиять. А однажды я стоял на троллейбусной остановке и почувствовал что-то не то. Я начинаю ходить туда-сюда, отхожу от остановки и чувствую, что меня отпустило. Через несколько минут в это место врезается грузовик и сбивает людей, которые там стояли.

Был в моей жизни и еще один важный для меня случай. Мы были с друзьями на Кавказе, переходили через реку. Металлический трос, за который надо было держаться, чтобы пройти по мосту, выскользнул у меня из рук, и я упал в реку. Течение в реке было невероятной скорости, и горная неглубокая река подхватила меня своим потоком и понесла. Упав в воду, я сразу потерял сознание и то, что происходило со мной в те минуты вспомнил лишь позже, когда все это было уже позади. Меня выбросило на камень, я повис на нем без сознания и друзья меня вытащили, но за эти считанные минуты, пока все происходило, произошло на самом деле гораздо больше.

Не было никаких туннелей – было лишь ощущение. Ощущение, что я попал на равнину, залитую солнцем. Солнце и свет были повсюду. И я видел, что я на этом фоне – как черное пятно. Свет вокруг не был теплым, он был отрешенным, холодным светом, который заливал, заполнял собой всю это гладь. Когда я, очнувшись, вспомнил все это, то понял, что раз такое со мной происходит, значит, я что-то в этой жизни делаю не так, неправильно. Буквально через 3 месяца я поехал на семинар в Петербург, и оттуда меня пригласили в преддверие монастыря в Шаолинь. Я просто приехал в Китай, перешел границу в Благовещенске, а меня подняли сразу на самый «верх», минуя ступень преддверия.

– И вы пробыли там 2 года, так? Это довольно большой срок. Расскажите, пожалуйста, о том, как организован «процесс» в монастыре – обучение и быт.

– Там есть одно духовное существо, одно духовное поле. В монастыре не бывает ничего одинакового – каждый день не похож на предыдущий. Сегодня вы спите 2 часа в сутки, завтра – 10. Сегодня вы строите фонтан, завтра вы его разбираете. Даются разные духовные практики, их сотни, и они всегда разные (ну, за исключением некоторых обязательных, направленных на подъем духовной энергии).

Там уровень стресса на всех уровнях – на психическом, эмоциональном, физическом – просто огромен. Но именно это напряжение, этот стресс и создает то заряженное поле, в котором и возможны развитие и рост.

Там не могут установиться какие-то личностные, очень близкие контакты между людьми, ведь это будет разрушать поле, сделает тебя сентиментальным. У тебя есть духовный брат, который ведет тебя, помогает тебе, но он может уехать и все, его нет. Поэтому там никто ни к кому не должен привязываться. Все практики там сугубо «материальные» – действие ради действия, без привязывания к результатам своего труда.

Все это время мы делали лесенку до родника, в котором обливались. Сначала мы делали перила, потом ступени. Это, как и все другие задания, ты должен выполнять на время. Тебя спрашивают, сколько потребуется времени, чтобы это сделать, если не укладываешься в срок, тебя ждет наказание. Нельзя при этом говорить, что нужно 4 часа на работу, которую можно сделать за 2, нельзя давать себе «запас времени». Ну, а если ты скажешь, что сможешь сделать что-то за 2 часа, а старший видит, что тут и за 4 не управиться – что ж, делай, но если не успеешь, пеняй на себя.

Но наказания там, в монастыре – это не наказания в привычном нам смысле. Это тоже практики, способствующие духовному росту. Особенно почетно готовить пищу для всех. Это делает самый лучший на данный момент из учеников. И делает тоже на время. Дается минут 40. Готовить нужно на улице, на огромной печке, которая постоянно остужается. Стоит только убежать куда-то за продуктами, возвращаешься, а кто-то уже снял с нее переставил большой жбан, в котором все это готовится, и в итоге тебе нужно успеть все приготовить, а тебе кто-то постоянно пакостит – надо учиться выполнять все, не испытывая никаких отрицательных эмоций. Все это очень интересно.

– Почему же, пробыв там 2 года, вы решили вернуться?

– Вообще, там было очень хорошо, я не собирался оттуда уходить, но в один прекрасный день почувствовал, что это – последний день. Тогда мы много гуляли, а потом всем объяснили, что я ухожу, что учитель посылает меня «в мир» с миссией – нести людям знания. И здесь, «в миру», первое время было очень тяжело без всего этого. Я поселился на окраине, где был только лес – выходил и шел в лес, чтобы никого не видеть, ни с кем не общаться. Постепенно видел все больше и больше людей, привыкал к миру, к его шуму.

Духовных состояний – ощущения Бога внутри, тотальной любви – здесь этого очень мало, к этому нужно очень долго стремиться, ты должен постоянным усилием добиваться этих ощущений, удерживать их. Здесь они словно отгорожены от тебя заслоном, заслоном представлений – в первое время это очень тяжело. Потом привыкаешь, учишься поддерживать себя. И все равно я не могу без «подзарядки» – постоянно езжу в Тибет.

– Свою миссию – нести знания – как вы выполняете ее на практике сегодня?

– Я веду занятия по йоге. Но там мало информации – это физические упражнения. Сейчас открываю школу астрологии, астрологии взаимоотношений. В монастыре мне были переданы знания о сущности человека. И в данном случае я решил применить их к сфере взаимоотношений. Сейчас начинаю вести занятия.

– А почему все-таки взаимоотношения?

– Понимаете, у каждого своя судьба и свой способ передачи знаний. Мой способ и моя задача – развитие женских качеств. Для женщин хорошие, гармоничные взаимоотношения очень важны. Постепенно, когда женщина начинает понимать, что действительно ей нужно, то подходящие ей люди сами притягиваются. Этому и будем учиться.